Профессор Катасонов: Много вопросов осталось после «Прямой линии» президента

Как сообщили российские СМИ, к моменту начала 19 декабря нынешнего года «Прямой линии» президента Владимира Путина от граждан страны главе государства поступило 2,5 миллиона вопросов. За четыре с половиной часа он успел ответить на восемь десятков вопросов.

Хотелось бы верить, что остальные 99,99% вопросов будут чиновниками изучены и приняты к сведению. А на часть вопросов практически прореагируют. Справедливо говорят, что в стране демократии не хватает. Так пусть хоть это мероприятие под названием «прямая линии Президента Российской Федерации» хоть в какой-то мере компенсирует недостаток демократии.

Также в порядке предложения выдвигаю следующую идею: дать возможность гражданам России продолжить задавать президенту вопросы после завершения его выступления. Поясню: даже в тех восьми десятках ответов, которые мы вчера услышали, гражданам не все было понятно. Я сужу об этом по комментариям в социальных сетях и телеграм-каналах.

Как ни странно, некоторые из ответов рождали новую кучу вопросов. Сохранение обратной связи какое-то время после «Прямой линии» могло бы помочь главе государства в решении самых разных проблем.

Кстати, к категории «непонятливых» граждан я отношу и себя. Внимательно изучил ответы Владимира Путина по вопросам, касающимся экономики (кстати, на этот раз экономике президент уделил меньше времени, чем в предыдущих «Прямых линиях»). Эти ответы подвигли меня на ряд комментариев и дополнительных вопросов. Назову лишь некоторые.

Как отметил Путин, рост ВВП России в этом году составит 1%. Но это пока лишь прогнозная оценка. Потому что полной статистической картины нет даже за ноябрь, а декабрь еще не закончился. И прогнозных оценок в России, как правило, несколько.

Минэкономразвития дает прогнозную оценку роста ВВП в 1%. Банк России более острожен: от 0,5 до 1%. А вот Институт народно-хозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН считает оценку Минэкономразвития завышенной, прогнозируя рост ВВП лишь на 0,7%. К слову сказать, МВФ дает оценку прироста ВВП России в 0,6%.

Заметил, что президент РФ уже не первый год озвучивает всегда максимальные оценки. А таковые традиционно выдает Минэкономразвития. Даже если фактические цифры Росстата оказываются меньше прогнозных, первые задним числом пересматриваются статистическим ведомством, это называется «корректировкой».

Так, в начале прошлого года Росстат выдал цифру прироста ВВП по итогам 2024 года, равную 4,1%; в апреле она была повышена до 4,3%.

В итоге Минэкономразвития всегда оказывается самым «точным» прогнозистом. А причина такой «точности» проста: Росстат находится в подчинении Минэкономразвития.

До 2017 года статистическое ведомство имело статус независимого ведомства исполнительно ветви власти. У меня по ходу рождается вопрос к главе государства. А не следует ли Росстату восстановить свой независимый статус? Может быть, и Минэкономразвития будет тогда более сдержан в своих оптимистических прогнозах?

Далее, продолжая тему темпов экономического развития России, Владимир Путин добавил, что за последние три года экономика России выросла на 9,7%, в то время как в странах еврозоны — только на 3,1%.

Тут у меня моментально возник вопрос. Почему Россия должна равняться не на самых сильных, а на самых слабых? С тех пор, как Европа активно включилась в антироссийскую санкционную (и не только санкционную) войну, она начала стремительно слабеть.

Я понимаю, что статистические данные для ответов президенту готовят какие-то советники и консультанты. Которые, судя по всему, стремятся представить экономику России в наиболее выигрышном свете.

Почему бы таким помощникам взять для сравнения не еврозону, а лишь главную экономику еврозоны и Европейского Союза — Германию? Ведь у Германии за три года получается минус 1,2% (оценка МВФ). Самая настоящая экономическая рецессия. На фоне Германии экономика России выглядела бы еще выигрышнее.

Но это я в порядке шутки. А если серьезно, то оценивать экономическую динамику России следует в сравнении с самыми быстро растущими экономиками или хотя бы со среднемировыми показателями.

По оценкам МВФ, прирост ВВП всех стран мира за три года (2023−2025) составляет ровно 10%. Т.е. даже несколько больше, чем прирост ВВП России за тот же период. Если в 2023 году доля России в мировом ВВП равнялась 3,47%, то в 2025 году, по оценкам МВФ, этот показатель снизится до 3,42%.

Сравнение динамики экономики России с европейской усыпляет и расслабляет. А уже даже сравнение с динамикой всей мировой экономики заставляет проснуться и задуматься.

Что уж говорить, когда мы начинаем сравнивать Россию с рядом крупных и динамичных экономик. По оценкам МВФ, прирост ВВП за три года у Индонезии составляет 15,1%; у Китая — 15,2%; у Индии — 22,4%. За период с 2023 по 2025 гг. доля Китая в мировом ВВП выросла с 18,99 до 19,63%; у Индонезии — с 2,32 до 2,40%. Восток растет и крепнет. А Россия слабеет.

И такие разнонаправленные тенденции наблюдаются не только на отрезке трех лет. Это устойчивые тенденции трех с лишним десятилетий. В 1992 году доля России в мировом ВВП, по оценкам МВФ, составила 4,91%.

Для сравнения: доля Китая в том году была 4,01%. Уже в следующем, 1993 году Китай обошел Россию по величине ВВП. А в 2025 году по этому показателю Поднебесная больше России в 5,74 раза! Согласно прогнозу МВФ (базирующемуся на методе простой экстраполяции прошлых тенденций) доля России в мировом ВВП в 2030 году сократится до 3,09%. А доля Китая вырастет до 20,36%. Разрыв увеличится до значения 6,6 раза!

Разве не понятно, что нужны радикальные реформы российской экономики? Что движение России по рельсам этой либеральной (так называемой «рыночной») модели экономики ведет нас в небытие? Увы, успокаивающее сравнение экономики России с экономикой еврозоны не наводит на подобные мысли.

Среди достижений России Владимир Путин не забыл упомянуть наш «козырь» под названием «уровень безработицы». «Уровень безработицы в прошлом году находился на минимальном уровне — 2,5%. В этом году он стал еще ниже — 2,2%. В целом это очень хорошие показатели», — сказал Путин.

Я уже устал повторять, что те цифры, которые приводит глава государства — верхняя часть айсберга. Путин озвучил цифры лишь зарегистрированной безработицы. Это число наших граждан, которые пришли в центры занятости (раньше они назывались биржами труда) и зарегистрировались. Но в 9 из 10 случаев не для того, чтобы найти работу (поиск работы осуществляется обычно по другим каналам), а ради того, чтобы какое-то время получать пособия по безработице. На ахти какие деньги, где-то на уровне прожиточного минимума. Да и то пособия выдаются не более полугода.

Реальная безработица у нас в разы больше. Или же люди заняты не тем, что можно назвать «общественно полезной деятельностью». Подробнее об этом можно прочитать в моей статье: «Профессор Катасонов: В России миллионы тунеядцев, а плодят их Минтруда с Минэкономразвития»

Президент РФ затронул также тему заработных плат в России. Он сказал, что удается сохранять «хорошие темпы повышения реальной заработной платы», указал президент. За вычетом инфляции рост реальной зарплаты составляет 4,5%, хотя это и ниже, чем в прошлом году.

Говоря о зарплатах, Владимир Путин затронул другой очень важный вопрос — производительности труда.

Глава государства посетовал, что несмотря на увеличение зарплат, рост производительности труда будет скромным — всего 1,1%. «Вот это соотношение, конечно же, нужно стремиться менять в пользу повышения производительности труда», — подчеркнул Путин.

Напомню, что недавно, 8 декабря под председательством Путина проходило заседание совета по стратегическому развитию и нацпроектам. Одним из приоритетов экономической политики государства Путин тогда назвал повышение производительности труда. Он тогда отметил, что в период 2021—2024 гг. производительность труда в среднем за год росла на 0,7%. А ведь совсем недавно была завершена так называемая «шестилетка»: реализация дюжины нацпроектов, которые были запущены в 2018 году Майским указом президента и рассчитаны на период 2019—2024 гг.

Среди них был нацпроект «Производительность труда». Правительство сообщило, что все нацпроекты были выполнены.

Включая нацпроект по производительности труда. Но как можно говорить о выполнении последнего из названных проекта, если темпы прироста производительности труда были меньше одного процента в год?

В 2025 году запущен федеральный проект «Производительность труда», который также рассчитан на шесть лет и на который выделены немалые казенные деньги. И вот, оказывается, прирост производительности труда составит по итогам этого года всего 1,1%. А, может быть, этого достаточно? Нет, видно, что президент не доволен таким приростом.

О черепашьей динамике показателя производительности труда в российской экономике особенно убедительно свидетельствуют международные сопоставления.

В страновых рейтингах Международной организации труда (МОТ) и Всемирного банка по показателю производительности труда Россия находится в четвертой — пятой десятке стран. Чтобы нам выбиться в обозримом будущем в первую десятку, надо иметь еще те самые 5−6% прироста в год. А у нас в этом году с большим трудом удастся пробить планку в один процент.

А почему такая черепашья динамика производительности труда, которую не могут изменить даже государственные проекты? Да потому, что производительность труда напрямую зависит от фондовооруженности производства, а она, в свою очередь, зависит от инвестиций в основной капитал. А с ними у нас также проблемы.

Путин признал это: «Одна из проблем сегодняшнего дня — это снижение инвестиционной активности. За первые три квартала текущего года минус 3,1%». Но проблема явно выходит за пределы упомянутых трех кварталов. Если бы упомянутое президентом снижение отсчитывалось от «высокой базы», то это еще можно пережить. Но у нас, образно выражаясь, «перманентно низкая база».

Я имею в виду весьма скромный относительный уровень инвестиций в основной капитал. Показатель называется нормой накопления основного капитала и измеряется как величина инвестиций в валовому внутреннему продукту (ВВП) в процентах. Величина нормы накопления основного капитала в России уже долгие годы колеблется около планки в 20%.

При таком показателе мы обречены на отставание в производительности труда и в общей экономической динамике от лидеров. Впрочем, по оценкам МВФ, средний показатель нормы накопления основного капитала в целом по мировой экономике составляет 26 процентов.

Имеет место отставание от мировой экономики в целом. А нам по-хорошему нужна норма даже не в 26%, а хотя бы 30%. Ведь мы находимся в состоянии необъявленной войны с коллективным Западом.

Итак, президент констатировал черепашью динамику производительности труда в российской экономике и снижение инвестиций в основной капитал в текущем году. Явные признаки экономической стагнации.

И это на фоне угроз со стороны «цивилизованной» Европы, обещающей начать в «порядке обороны» активные военные действия против России не позднее 2030 года. Очень хотелось бы услышать от президента не только диагностику тяжелого состояния пациента под названием «российская экономика», но также программу лечения и полного восстановления.